Гражданская кампания [= Мирные действия] - Лоис Буджолд

— Сомневаюсь, — неожиданно бесстрастно произнес Доно, — что по прошествии скольких лет кого-то заинтересует, что он пытался меня изнасиловать, когда мне было двенадцать. А когда я сумел от него отбиться, в отместку утопил моего щенка. В конце концов, тогда это никого не взволновало.

— Умф! — глубокомысленно изрек Айвен.

— Будь снисходительна к своей семье, — хмыкнул Бай. — Ришар убедил всех, что щенок погиб из-за тебя. В такого рода делах он всегда отличался большим умением.

— Но ты-то мне поверил! — воскликнул Доно. — Едва не единственный из всех.

— Да, но у меня к тому времени имелся свой собственный опыт общения с Ришаром, — пояснил Байерли, однако в подробности вдаваться не стал.

— Я тогда еще не служил у вашего отца, — подчеркнул Цабо, возможно, в виде извинения.

— Считай, что тебе повезло, — вздохнул Доно. — Сказать, что там царил полный бардак, — не сказать ничего. Никто не мог приказывать, кроме старика, пока его не хватила кондрашка.

— Ришар Форратьер, — продолжил Цабо специально для Айвена, — наблюдая за… э-э-э… нервными проблемами графа Пьера, все последние двадцать лет считал, что графский титул и округ могут перейти в его собственность в любой момент. И вовсе не в его интересах было позаботиться о том, чтобы Пьеру стало лучше или чтобы он обзавелся семьей. Я точно знаю, что он подкупил родственников первой молодой невесты, с которой Пьер обручился, чтобы те расторгли помолвку и сплавили девицу кому-нибудь другому. Вторую попытку Пьера жениться Ришар: поломал, тайком передав родителям девушки кое-какие медицинские записи Пьера. Гибель третьей невесты при аварии флайера признали несчастным случаем. Доказательств обратного не было. Но Пьер никогда не верил, что это была случайность.

— Пьер… верил в кучу странных вещей, — нервно заметил Айвен.

— Не думаю, что это был несчастный случай, — сухо продолжил Цабо. — Флайер вел один из лучших моих людей. Он тоже погиб.

— О! Хм… Но ведь в смерти самого Пьера не подозревают?..

Цабо пожал плечами:

— Мне кажется, наследственное заболевание сосудов вряд ли убило бы Пьера, не пребывай он в такой глубокой депрессии. В таком состоянии он просто о себе не заботился.

— Я пытался, Цабо, — печально сказал Доно/Донна. — Но после той истории с медицинскими записями он стал совершенно параноидален в отношении врачей.

— Да, знаю. — Цабо собрался было потрепать ее(его) по руке, но спохватился и утешающе похлопал по плечу. Доно ухмыльнулся.

— Как бы то ни было, — продолжил Цабо, — было совершенно ясно, что ни один верный Пьеру оруженосец — а мы все были ему верны, да упокоит Господь его душу, — не продержится на службе у Ришара и пяти минут. В первую очередь (а мы все слышали, как он это заявил) он намеревался отделаться от всех и вся, кто был верен Пьеру, и посадить на их место свои креатуры. И сестра Пьера, естественно, первая кандидатура на вылет.

— Если у Ришара есть хоть капля инстинкта самосохранения, — яростно проговорил Доно.

— А он может это сделать? — усомнился Айвен. — Выгнать тебя из дома? Разве Пьер не упомянул тебя в завещании?

— Из дома, из округа, отовсюду, — кисло улыбнулся Доно. — Пьер не оставил завещания, Айвен. Он не хотел назначать Ришара своим наследником, от его братьев и сыновей тоже был не в восторге, и мне кажется, до самого конца надеялся навсегда отсечь Ришара, обзаведясь собственным сыном. Черт, да при современной медицине Пьер мог рассчитывать прожить еще лет сорок! И все, что я бы имела как леди Донна, — доходы от моего приданого. А поместье — в ужасном состоянии.

— Неудивительно, — ответил Айвен. — Но ты действительно считаешь, что сможешь добиться успеха? То есть Ришар — уже предполагаемый наследник. А ты — кем бы ты ни была сейчас — в момент смерти Пьера ты не была его младшим братом.

— Это и есть самый важный юридический пункт плана. Наследник графа наследует в момент смерти предшественника только в том случае, если он уже был утвержден Советом графов. В ином случае округ не передается по наследству, пока Совет не утвердит наследника. А к тому времени я уже несколько недель буду демонстративно выступать как брат Пьера.

Айвен скривился. Он пытался собраться с мыслями. Судя по тому, как ладно сидит черный пиджак, та роскошная грудь, которую он когда-то… ладно, не важно, короче теперь ее нет.

— Ты действительно сделал операцию… Что ты сделала с… Ты ведь не превратилась в гермафродита, а? Или?..

— Если ты имеешь в виду мои бывшие женские органы, то я оставила их на Бете вместе с остальным багажом. Даже шрамов не видно. Хирурги отлично потрудились. Видит Бог, они свое отработали. Не могу сказать, что мне этих органов не хватает.

А вот Айвену уже не хватало. Отчаянно.

— Мне просто было интересно, может, ты их заморозила. На случай, если дела пойдут плохо или ты передумаешь. — Айвен пытался скрыть надежду. — Я знаю, что есть бетанцы, меняющие пол туда-сюда по три-четыре раза в жизни.

— Да, некоторых таких я в клинике встречал. Надо сказать, они очень дружелюбны и сильно мне помогли.

Цабо слегка закатил глаза. Интересно, Цабо теперь что, выступает в роли личного слуги новоявленного лорда? Обычно это обязанность старшего оруженосца. Значит, Цабо был свидетелем всего этого. Двое свидетелей. Она взяла двух свидетелей. Теперь понятно.

— Нет, — продолжил Доно. — Если я вдруг соберусь снова сменить пол (а я вовсе этого не собираюсь, сорок лет — вполне достаточный срок), придется клонировать органы, как сейчас. Я снова смогу стать девственницей. Кошмар какой!

Айвен, поколебавшись, спросил:

— Тебе ведь пришлось брать где-то Y-хромосому. Где ты ее взяла? Бетанцы предоставили? — Он беспомощно посмотрел на пах Доно и быстро отвел глаза. — Может Ришар заявить, что… что в тебе часть бетанских хромосом?

— Я об этом подумал. И взял Y-хромосому у Пьера.

— А твои новые… хм… мужские органы клонировали не от него? — От этой мысли Айвен чуть не поперхнулся, у него мозги закипели. Это что — своего рода техно-инцест, или как?

— Нет-нет! Хотя, признаюсь, крохотные образцы тканей я взял у брата — к тому времени он в них уже не нуждался, — и бетанские доктора использовали оттуда часть хромосом лишь для моих новых клонированных частей. Мои новые яички менее чем на два процента принадлежат Пьеру. В зависимости от того, как подсчитывать. Если я когда-нибудь решу дать своему члену кличку, как делают некоторые, то, пожалуй, мне следует Назвать его в честь брата. Впрочем, эта мысль меня как-то не вдохновляет. Ощущается он совершенно моим.